Как борются с пожарами в Германии?

М.Спиридонов: И снова здравствуйте, друзья! Вы слушаете программу «ЕвровЕдение» - неформальные заметки из самого сердца Европы, а именно Германии, где находятся оба ее ведущих, Петр Сытенков и Максим Спиридонов. Петя, привет!

П.Сытенков: Привет, Макс! Привет, друзья!

М.Спиридонов: Месяца полтора, кажется, я был не в Германии, сейчас волею судеб меня сюда опять занесло, и я снова могу с полной ответственностью, глядя за окно, говорить о немцах и их повадках, не рискуя сказать что-то неверное. Сегодня тема у нас актуальная.

П.Сытенков: Более чем актуальная.

М.Спиридонов: Прямо животрепещущая, поскольку только что в России практически прошли пожары, которые были почти во всей Центральной России от Москвы и Иваново до самых окраин. Даже до Петербурга дошел дым, причем известно, что этот дым шел со стороны Москвы, горящих торфяников в Петербурге и Ленинградской области не было. Насколько всё там лихо закручено было. О пожарах в России, о том, как обходятся с пожарами в Германии и что из себя представляют пожарные дружины, мы сегодня расскажем. Как обычно, солировать будет Петя, а я постараюсь ему помочь. Петя, прошу.

П.Сытенков: Я думаю, что ты, Макс, немного погорячился, сказав, что с пожарами в Москве дела разрулились. Ничего подобного, насколько я понимаю, развеялся дым над Москвой - ужасающий смог, в котором задыхался народ в течение недели. Он развеялся, но это исключительно заслуга ветра, а не пожарников, которые якобы доблестно тушат пожары. Это всё не так. Пожары продолжаются и будут продолжаться, пока не пойдет дождь. Дорогие друзья, жители России, особенно Центральной России, я вам искренне сочувствую. Мне один раз удалось побывать рядом с пожаром в течение нескольких дней. Вдыхание всех этих веществ, которые выделяются при пожаре, не могут радовать ни коем образом.

М.Спиридонов: Коротко скажу о том, что мне страшно повезло в том смысле, что я, будучи в Москве при очень высоких температурах, уехал за день до того, как дым дошел до центра города. Потом я об этом узнал. Я улетал в Ульяновск. Дым вышел с окрестностей в центр, собственно туда, где я жил, в район Тверской. Улетая из Петербурга, я так же узнал о том, что через полтора дня после того, как я уехал из Петербурга, дым пришел в Петербург. Я очень удачно бегаю, с одной стороны. С другой стороны, я побаиваюсь за Баварию. Что будет с ней, когда я уеду?

П.Сытенков: Ты в рубашке родился. Думаю, что с Баварией всё будет хорошо. Начнем наш разговор с того, что за лесом в Германии смотрят очень и очень хорошо. Немцы в силу своей педантичности, аккуратности, понимания того, что порядок остается порядком, любым делом занимаются с душой и с очень большой ответственностью. Я знаю, что в России существуют в очень большом количестве так называемые лесотехнические институты, но я не встречал ни одного их выпускника, который бы работал с лесом. Зато огромное количество выпускников этих техникумов, училищ и институтов я встречал в самых разнообразных сферах общественной жизни. В Германии это не совсем так. Есть люди, которые, погорячившись, идут в средние и высшие учебные заведения, которые занимаются охраной леса, понимают, что это не их стезя, и уходят. Тем не менее, кадры немецкой организации леса укомплектованы на много лет вперед. Недостатка в работниках там не наблюдается. Здесь работников леса, лесников готовят в средних и высших учебных заведениях. Если человек закончил среднее учебное заведение, то он называется forst-инспектор. Если он закончил высшее учебное заведение, то форстассесор. Это немного старообразные названия.

М.Спиридонов: Функции у них какие?

П.Сытенков: Обычный техник, форсттехник просто смотрит за лесом, выполняет указания своего начальника, который является форстассесором, которых, конечно, меньше. Они руководят работой своих подчиненных. Они делятся на 3 части по роду деятельности: инженер, работающий в лесу, исследователь леса и самая низшая должность – лесник. Он следит за лесом. Следы этого слежения наблюдаются постоянно. Можно зайти в самый глухой лес, и на дереве увидеть табличку с каким-то номером. Что означает этот номер, непонятно. Можно зайти в отдаленную часть леса и увидеть такую же табличку, на которой написан участок номер 185, условно говоря. Если вы видите на дереве табличку с номером, то можете быть совершенно уверены в том, что вы в Германии или Австрии. В Австрии еще сложнее с работниками леса. Их готовят в единственном во всей Австрии специальном учебном заведении, где проходит и высшее, и среднее образование. Я вчера ездил в заповедное местечко Бертехсгаден на границе Германии и Австрии. Там мы благополучно забрались на одну из горок. Помня о том, что у нас скоро передача, я обращал внимание на деревья, на которых действительно довольно часто видел таблички с непонятными цифрами и аббревиатурами. Было понятно, что эта часть леса находится под постоянным и достаточно тщательным наблюдением. Это не просто лес, где что-то растет. Я думаю, что природная катаклизма такого масштаба, как в России, в Германии не возможна. Так что, Макс, можешь уезжать из Баварии со спокойной душой. Никаких катаклизм тут не будет. Погода – это погода. В такую странную погоду, как в этом году, может быть всё, что угодно. Любые форс-мажорные обстоятельства горения лесов возможны, но с ними очень бодро борются и борются результативно.

М.Спиридонов: Ты говорил, что у тебя есть какой-то опыт наблюдения за всем этим.

П.Сытенков: Да, я хотел рассказать одну забавную историю, которая будет очень в тему этой программы. Я с детства слышал, что в России есть добровольное пожарное общество. Ты наверняка тоже об этом слышал, потому что с нас в школе собирали взносы на это добровольное пожарное общество, что меня совершенно бесило. До 10 класса подходил человек и говорил, что ему нужно 10 копеек на добровольное пожарное общество.

М.Спиридонов: Меня никто не просил об этом. Может, у тебя были юморные одноклассники (смеется).

П.Сытенков: Нет (смеется). Я помню, там еще марки выдавали. Ты должен был иметь билет добровольного пожарного общества. Макс, у нас же очень большая разница в возрасте. Ты не застал эти благословенные социалистические времена.

М.Спиридонов: Я жил по полной программе несколько позже. У нас разница 20 лет, если не ошибаюсь.

П.Сытенков: Да. Ты жил во времена «умирающего» социализма. Я жил во времена активно загнивающего социализма, то есть он еще жил и был бодр и весел. У нас ходили какие-то люди, как правило, которые тоже ненавидели свою работу: кто-то спускал разнарядку сверху, и наши ученики приставали ко всем и просили дать 10 копеек. Проблема решилась, когда этим собиральщиком денег был назначен один из юношей нашего класса – спекулянт. Он просто платил эти взносы сам и никого не парил. Это устраивало абсолютно всех. Вернемся к пожарам. В Германии в больших городах пожарные дружины работают на профессиональной основе, и всё в порядке. В небольших городах до сих пор пожарные дружины работают на условиях добровольности. Когда я об этом узнал, я оболдел. Они называются добровольными пожарными командами. Я очень часто путешествую на велосипеде по своим окрестностям, состоящим из небольших городков, и как-то я видел объявление на каком-то гараже, в котором стоят пожарные машины, а сверху была написана фраза «Добровольная пожарная команда ». Раньше я думал, что это шутка. Я не представлял, как могут быть пожарники добровольными. Для меня пожарник – профессия.

М.Спиридонов: Знаешь анекдот про пожарников? Как пожар, хоть увольняйся.

П.Сытенков: В общем, можно не продолжать (смеется).

М.Спиридонов: Пожарные расхваливают прелести работы в пожарной команде, говорят, что всё классно, что отличный коллектив, но как пожар, хоть увольняйся.

П.Сытенков: Да (смеется). Я до сих пор не очень хорошо понимаю, как могут люди на добровольной основе такой фигней заниматься.

М.Спиридонов: Ты же знаешь немцев. Они не той еще фигней на добровольной основе занимаются. Это некий способ времяпрепровождения, что важно для немцев, полезного времяпрепровождения.

П.Сытенков: В этих общинах развиты взаимовыручка, коллективизм, про который говорят, что его нет. Давай вернемся к истории, которую я хочу рассказать. Мы с моим приятелем в прошлом году в начале осени поехали на экскурсию в Шварцвальд. Это огромный лесной массив в Баден-Вюртемберге с небольшими горами, покрытыми лесом. Там чрезвычайно живописно. Мы доехали до города Триберг. Это замечательное место, рекомендую его всем. Это Родина часов с кукушкой. Там изготавливают часы с кукушками, приезжают японцы и покупают их там. В окрестностях Триберга есть двое самых больших часов с кукушками.

М.Спиридонов: Японцы приезжают туда, где есть какая-то европейская экзотика.

П.Сытенков: Может быть. Там этой экзотики много. По сути дела, это два огромных здания, которые представляют собой часы с кукушками. В одном из них, которое официально зафиксировано, как самые большие часы с кукушкой, кукушка величиной 2.5 метра.

М.Спиридонов: А сами часы?

П.Сытенков: Это большой деревенский дом. Гиря от часов размером с человека. Кстати, всё время забываю сказать нашим слушателям о том, что я возобновил свое сотрудничество с Гаезтой.ру и периодически туда поставляю статейки на туристические темы. Поскольку сейчас мы о туризме с Максом практически не говорим, говорим больше о насущных проблемах германской жизни, то в Газете.ру я как раз пишу о туризме и всевозможных увеселительных мероприятиях, которые проводятся в Германии и по всему миру. Для того чтобы найти там мои писания достаточно набрать «Петр Сытенков» в поисковике, и все мои писульки мгновенно вылезут. Возвратимся к Трибергу. Там находится самый высокий в Германии водопад. Забравшись на вершину водопада, мы изрядно утомились, расположились на одной из площадей города Триберга дабы выпить пиво. Как только мы заказали по бокальчику пива, мы увидели, что на противоположном конце площади начинается какое-то движение, причем довольно активное движение. Открылись ворота, и оттуда выехала пожарная машина, рядом стоял типичный жилой 2-этажный дом, оттуда начали выбегать какие-то люди в домашней одежде с мобильными телефонами, кому-то активно названивающие. Эти люди, одетые в треники и домашние тапочки, вдруг начала впрыгивать в пожарные костюмы, готовить машину к выезду и буквально через минуту-две на огромной скорости к площади, где мы попивали пивко, начали подъезжать частные автомобили, из которых выпрыгивали по 2-3 человека. Причем эти автомобили летели на бешеной скорости и тормозили так, что шины дымели.

М.Спиридонов: С просвистом.

П.Сытенков: Да. Эти люди точно так же в трениках, засаленных домашних майках, шлепанцах, кто-то был босиком, мгновенно переодеваются в пожарные костюмы, хватают оборудование, надевают на головы шлемы, готовят машину, плюхаются в нее и уезжают. Буквально через 2 минуты начинает собираться машина поменьше – микроавтобус с такой же интенсивностью. Интервал между началом суеты и выездом машины мы засекли. Он составил 7-8 минут. Вторая машина отъехала через 2-3 минуты. Вот так вот работает добровольная пожарная служба в Германии.

М.Спиридонов: Куда они поехали, ты не в курсе? Сам пожар ты не видел?

П.Сытенков: Нет, сам пожар я не видел. Мы предприняли вечернюю экскурсию по городу и по его пивнушкам, возвращаясь вечером, мы увидели около этой пожарной машины выставленные столы, за которыми эти пожарники сидели и бодро жонглировали бутылочками с пивом и отмечали, вероятно, удачно потушенный пожар. У Триберга есть интересная географическая особенность: он расположен на горах. Это лощина между двумя достаточно высокими горами. Дома расположены там этажами. Они поехали на какую-то вершину, очень сильно гудели, очень быстро ехали и потом весело попивали пиво, были довольны результатами весело проведенного дня. Конечно, в этих добровольных пожарных дружинах не все работники-добровольщики. Короче говоря, я не знаю как по штату в маленьких городах. Постоянными работниками являются 2-3 человека, как правило, один из них имеет высшее пожарное образование. Всё это работает, как я понимаю, очень четко, конкретно и результативно. 7 минут на сборы для людей, которые 10 минут назад пили пиво, работали в саду или играли с детьми, а потом едут на пожар – это очень круто.

М.Спиридонов: Немного отступим от темы. Я недавно видел, что в Германии активно следят за ситуацией в России. В детской передаче рассказывают о том, как получилось так, что полстраны задымлено, рассказывают о торфяниках, о способах их образования, о том, как случаются возгорания на большой глубине и о том, почему так сложно их потушить. Очень забавно показывают с инфографикой и анимацией то, как немецкие интертейнменты быстро и профессионально реагируют на происходящие в мире события.

П.Сытенков: Да. Я думаю, что в детской передаче не упоминались причины того, почему так поздно начали реагировать на эти пожары, почему общественность была мобилизована, почему МЧС конкретно занялась этими пожарами только тогда, когда горело полстраны. Это для меня, Макс, совершенно непонятно. В России почему-то всегда зима наступает внезапно, пожары точно так же начинаются внезапно, хотя великая сушь стояла больше месяца до начала этих пожаров.

М.Спиридонов: Коль сегодня день рекламы внешних ресурсов, то я тоже коротко скажу об аккауне kermlinrussia в Твитере по адресу twitter.com/kermlinrussia. Там порой находятся гениальные находки. Он ведется как будто бы от альтернативного президента. Аккаунт выглядит так же, как у господина Медведева, на нем есть герб. Однако там такие пассажи порой находятся, что поразительно. Последний пассаж, который был опубликован в этом Твиттере на сегодняшний момент: «Руководство МЧС не могло предвидеть, что закупленные в массовом порядке представительские иномарки окажутся непригодными для тушения пожаров».

П.Сытенков: Да.

М.Спиридонов: Это парадируется в стиле официального сообщения. При этом, если вдуматься, то, конечно, смешно.

П.Сытенков: То есть, покупка этих Тойот и Лэнд Роверов – важнейшая задача для МЧС. Почему-то в Германии этого нет. Если это пожарная дружина, то она почему-то покупает себе не Land Cruiser, а пожарную машину. Почему так происходит, совершенно непонятно. У них есть какие-то внутренние мотивации.

М.Спиридонов: Давай погрузимся в тему России. Ты слышал о переписке «вопрос-ответ» блогера и Путина? «Отдайте нам нашу рынду», люди Путина красиво парировали. Это было бы красиво, если бы это не продолжалось, если бы пожары тушились. Эта экипировка выглядела довольно сомнительной. Я позволю себе привести еще одну цитату из этого аккаунта, прежде чем перейти дальше. «Граждане не должны стесняться шить самодельные марлевые повязки и самостоятельно тушить пожары, потому что налоги пошли на более важные цели».

П.Сытенков: Да. Когда я слышу о таких вещах, мне хочется привести старинную сакраментальную мудрость. «Это было бы смешно, если бы не было так грустно». Ладно, вернемся к нашей программе, поскольку тема у нас сегодня куцая. Больших знаний о работе пожарной службе в Германии у нас не имеется.

М.Спиридонов: Тем не менее, мы уже говорим 20 минут.

П.Сытенков: В регламент нашей программы это не совсем укладывается, поэтому мы решили немного поотвечать на вопросы. В последнее время наши слушатели проявляют чрезвычайную активность, они не хотят, чтобы наша программа закрывалась, и подбрасывают нам всё новые и новые темы, за что им большое спасибо.

М.Спиридонов: Мы выгляди как шантажеры, «если что, я убью этого котика». Можно поставить картинку «если кончатся темы, мы закроем программу».

П.Сытенков: Да. Некоторые из этих тем очень большие, мы о них обязательно будем говорить. Спасибо большое нашим слушателям, которые эти темы присылают. Есть темы более мелкие. Сегодня мы попробуем ответить на вопрос нашего слушателя Saltovski. Он пишет: «Хочу подбросить темку. Вот уже 20 лет объединены восточная и западная Германии. Срок с исторической точки зрения — микроскопический. Тем не менее я почти не встречаю упоминаний о каких-либо отличиях частей бывших ФРГ и ГДР. Неужели немцам удалось за столь короткий промежуток времени не только выровнять уровень жизни, но и полностью ассимилировать в культурно-бытовом смысле восточных немцев? Нутром чую, что не всё так просто. Хотелось бы услышать ваше субъективное мнение по этой теме». Макс, каково твое субъективное мнение на эту тему?

М.Спиридонов: Я бы сказал, что не всё так просто, но в целом по моим ощущениям и по моему общению с немцами они уже смирились с тем фактом, что это объединение произошло, и где-то даже подзабыли его. Это мое ощущение. Это зависит от тех людей, с которыми ты общаешься. Возможно, в каких-то слоях населения мнение другое. Мне кажется, что даже анекдоты о восточных и западных немцах уже затихли. Они были героями анекдотов лет 10 назад. Я еще тогда не жил в Германии, но слышал об этом, видел сборники анекдотов тех времен. Сейчас вектор анекдотов сместился в более понятную и общечеловеческую тему шуток про полицию, шуток про национальности, а не про деление восточных и западных немцев. А ты что думаешь?

П.Сытенков: Этот вопрос изначально неверно поставлен. ФРГ и ГДР никогда не были отделены друг от друга напрочь. Во времена коммунизма, социалистического режима огромное количество связей между ФРГ и ГДР сохранялось. Это была единая нация, которая жила вместе много сотен лет. Эти 30 лет их расставания по большому счету не сыграли никакой роли. Национальный менталитет практически не изменился. В ФРГ показывали ГДР-овские фильмы, в ГДР показывали ФРГ-ные фильмы. Многие деятели культуры циркулировали между этими двумя странами. Никогда не была закрыта переписка между родственниками, ведь огромнейшее количество семей после войны были разделены.

М.Спиридонов: Немного больше, чем 30 лет. Большое количество трагичных фотографий есть в Берлине. Там есть фотографии, где стены еще нет, но есть колючая проволока, которая охраняется, с одной стороны, американцами, с другой стороны, советскими солдатами. Семьи подходили к этой колючей проволоке, встречались и общались через нее, уже не имея возможности соединиться.

П.Сытенков: Да. Это действительно была национальная колоссальная трагедия. Миллионы семей были разделены. В то же время, возможность общения, пусть неблизкого, но была. Они могли писать друг другу письма, кое-кто имел возможность звонить по телефону, кое-кто имел возможность ездить в гости.

М.Спиридонов: Очень мало, кто.

П.Сытенков: Мало, но, тем не менее, это были тысячи человек. Стена не была тотальным железным занавесом как в России. Простой человек, который не был замечен в каких-то антикоммунистических озорствах, имел возможность поехать в гости к своим родственникам в ФРГ из ГДР.

М.Спиридонов: Я думаю, что ответ на вопрос «Есть ли глубинная разница между ФРГ и ГДР» лежит в такой плоскости, что сотни лет народ жил в единстве, потом на 40 лет его разделили.

П.Сытенков: Да, с 50-ого года 40 лет.

М.Спиридонов: Потом его снова соединили, что было органичным восстановлением, и прошло уже 20 лет. Он вернулся практически в первозданное состояние.

П.Сытенков: Тут не так всё просто. Например, вопрос выравнивания уровня жизни. В течение 20 лет западные немцы платят специальный налог на развитие восточных областей. Если поначалу они громко топали ногами, то сейчас все эти разговоры отошли в прошлое. Они платят и будут платить. На эти нешуточные деньги (миллиарды евро) развиваются восточные области. Естественно, когда произошло объединение, там была разруха и неконкурентоспособные предприятия, которые поставляли медицинские товары и косметику в СССР. Естественно на западе никто эту продукцию покупать не хотел. Например, знаменитый комбинат Флорена, косметика и парфюмерия которого в СССР считалась высшим шиком. Естественно никто эту флореновскую косметику на западе покупать не собирался. Это было неконкурентоспособное предприятие. Тем не менее, сейчас флореновская косметика вернулась на рынок ФРГ, нынешней Германии. Она недорогая, но, тем не менее, она пользуется устойчивым спросом в силу своей качественности и недороговизны. То же самое касается огромного количества предприятий в бывшей ГДР, которые были доведены до определенного уровня. Сейчас они не являются лидерами немецкой промышленности, но они имеют реальную конкурентоспособность. Нельзя сказать, что они преуспевают, но, по крайней мере, они работают.

М.Спиридонов: Немцы сумели их поднять на приемлемый уровень. В этом плане они молодцы.

П.Сытенков: То же самое можно сказать о городах ГДР, которые после ухода коммунистов были в полуразрушенном состоянии. Мой приятель рассказывал, что квартиру в Лейпциге можно было купить за 1000 евро. Это была квартира в аварийном состоянии. Очень большая разруха была в ГДР. Уровень развития народного хозяйства был совершенно несопоставим с уровнем развития хозяйства в ФРГ. Тем не менее, потихоньку всё приходит в норму, реставрируются памятники архитектуры, которые были заброшены коммунистами на 20-40 лет. Сейчас все различия потихоньку стираются. 3 или 4 года назад был всплеск остальгии. В основном, это было раздуто СМИ, то есть это была модная и прикольная тема. Ностальгия была всегда в моде, а остальгия – это практически то же самое, что и ностальгия. В газетах появлялось много статей о том, как хорошо было жить в социалистической Германии и как плохо жить при капитализме. Что тут можно сказать? При капитализме приходится жить по-другому. С этим все смирились и стараются к этому адаптироваться.

М.Спиридонов: Ок. Петя, мы планировали раскрыть еще что-нибудь из вопросов слушателей, но не городить огород и вынести их дальше, на наше постотпускное выступление. Сейчас скажу о том, что мы планируем так же, как и программа «Рунетология», уйти в отпуск и вернуться снова в начале сентября. Верно, Петя?

П.Сытенков: Да. Чуть меньше месяца.

М.Спиридонов: Порядка месяца. Я думаю, что мы запишемся 7-12 числа. У меня отпуск будет номинальный. У тебя-то он будет.

П.Сытенков: Да, у меня будет.

М.Спиридонов: От записей я отдохну. Полтора года я, как умная Маша пишу подкасты. Нужно немного отдохнуть! На этом всё. Спасибо, что слушали, ищите нас на podfm, если вы нашли нас в другом месте. Также на podfm в ленте программы мы ждем ваших комментариев на тему этого выпуска, на тему того, что вы хотели бы еще услышать. Любые вопросы, предложения, мысли, идеи принимаются с большой благодарностью. С вами были уходящие в отпуск, практически отдыхающие Петр Сытенков и Максим Спиридонов. Будьте здоровы. Всего хорошего.

П.Сытенков: До свидания, друзья.